Четверг, 25 июня 2020 13:16
Воскресенское ЛИТО «Радуга» им. И.И. Лажечникова в нескольких строках по алфавиту
Сергей АНТИПОВ
Отчизна
Светло и тепло, если тихая радость
Легонько касается нашей души...
Уходит куда-то пустая усталость,
И свечка надежды мерцает в тиши.
И вспять её свет прогоняет сомненья,
Кошмарные мысли уносятся прочь,
Рождается в сердце поток вдохновенья,
И сдерживать чувства мне больше невмочь.
Возносишься сразу куда-то высоко,
Любовь изливаешь, уже не тая,
На всё, что мне близко, и всё, что далёко, –
На милые сердцу родные края.
На маленький домик в далёком селенье,
На тихую речку, на полдень полей,
На лес, что открыт для чудесных видений, –
На мир, что зовётся Отчизной моей!
Алексей БОГОМАЗОВ
***
Я в деревне теперь проживаю,
Свежим воздухом вольно дышу,
По вишнёвым аллеям гуляю
И стихи на природе пишу.
Словно искрами все пролетело.
Вот и стал уже cтapым, седым,
Но во сне вижу белое тело
И себя всё ещё молодым.
Поздний вечер вздыхает в округе,
Запоздало грустит соловей
И клянётся недальней подруге
В неизменной любови своей.
Михаил БУЛЕКОВ
***
Скрипит душа интеллигенции
Под натиском базарных буден.
Не все ещё ушли в коммерцию,
Не все живут в просторных студиях…
Под натиском базарных буден.
Не все ещё ушли в коммерцию,
Не все живут в просторных студиях…
Всех пропустив, слегка замешкалась,
С улыбкой на устах, смущаясь –
Стоит моя интеллигенция
И ждёт последнего трамвая.
С улыбкой на устах, смущаясь –
Стоит моя интеллигенция
И ждёт последнего трамвая.
Трамвай, каким-то чудом выживший
Ещё в эпоху интервенций,
Везёт тебя на край безжизненный,
Где существуют по инерции.
Ещё в эпоху интервенций,
Везёт тебя на край безжизненный,
Где существуют по инерции.
Возросшая на Канте с Гегелем,
Всё проверяя с точки зрения,
Идешь ты в храм, интеллигенция,
И свечи ставишь без зазрения.
Всё проверяя с точки зрения,
Идешь ты в храм, интеллигенция,
И свечи ставишь без зазрения.
Ты мечешься с утра на кафедре,
По вечерам – твой курс в «коммерческом».
Тебя давно уже растратили,
Не в моде ты с рассудком греческим…
По вечерам – твой курс в «коммерческом».
Тебя давно уже растратили,
Не в моде ты с рассудком греческим…
Но где-то там, в каморке старенькой,
Ты пишешь искренне сентенции.
Мы всё прошли, но знаем главное.
Салют тебе, интеллигенция!
Ты пишешь искренне сентенции.
Мы всё прошли, но знаем главное.
Салют тебе, интеллигенция!
Галина ГЛЕБОВА
***
На небесах ли, на земле ли,
Вблизи от рая, иль вдали,
Красиво ангелы мне пели,
О всеобъемлющей любви.
Божественно звучала лира,
Напев до сердца доставал.
И аромат, подобный миро,
Волною счастья накрывал.
Внимая им, смолкали птицы,
И затихали все ветра.
И у людей светлели лица,
Услышав замысел творца.
И каждый верил, что отныне
Утихнет ненависть вражды,
Что и в безжизненной пустыне
Однажды зацветут сады.
Что будет мир в святой купели,
Что не коснётся тьма сердец…
Но ангелы печально пели,
И плакал в небесах Творец.
Сергей ГЛЕБОВ
Моей ненаглядной
Твой день расписан по минутам,
Но не спеши и оглянись:
Каким бывает добрым утро,
И что в движенье вечном – жизнь.
Дымок от кофе и беседа
С домашними о пустяках...
Пускай весь мир замрёт. Поведай,
Что на душе, развей свой страх.
Поправь волос капризный локон.
Полоска утренней зари
Уже твоих коснулась окон,
Ты этот свет другим дари.
Галина ГОЛОВА
* * *
Светлой памяти деда моего
За топким перелеском,
У клюквенной межи,
В сыром лесу смоленском
Мой дед-солдат лежит....
Лишь можно догадаться
О том, как шёл он в бой
И как жестоко дрался
И прикрывал собой
Наш дом, соломой крытый,
И двор, и палисад...
Он дрался за убитых
И за живых солдат,
За дочек, за сынишку
И за жену свою,
За друга детства Гришку –
Он тоже пал в бою.
За Родину бесстрашно
Он жизнь свою отдал,
Был без вести пропавшим,
А где – никто не знал.
Но отыскали дети
Прах деда моего –
На сером постаменте
Фамилия его...
Марина ГОРИДЬКО
* * *
Я говорю на русском языке,
Проверенном и стариной, и новью,
Мысль миру передать могу с любовью,
Я говорю на русском языке!
Я говорю на русском языке –
Благословенном, праведном и чистом.
И чувствую себя евангелистом,
Благую весть несущим вдалеке...
Я говорю на русском языке,
Впитавшем русский дух и предков славу,
Я словом представляю честь державы,
Испитой в материнском молоке!
Чужим путём не нам идти в тоске –
Понятно всем друзьям и супостатам.
В России, людям, добротой богатым, –
Нам говорить на русском языке!
Николай ГРАЧЁВ
***
Позови ты меня, позови.
Небо хмурое вдруг прояснится.
Не лови журавля, не лови,
Если в руки даётся синица.
Позови ты меня, позови.
Небо хмурое вдруг прояснится.
Не лови журавля, не лови,
Если в руки даётся синица.
Позови ты меня, позови!
В нашей жизни так много преград,
Молодое вино заиграло в крови,
Что-то я говорю невпопад.
Позови ты меня, позови,
Я больших не сулю тебе благ,
Но до нашей огромной любви
Остаётся один только шаг.
Позови ты меня, позови…
Нас никто, никогда не осудит.
Милым другом меня назови,
Мы с тобою счастливыми будем!
Нас никто, никогда не осудит.
Милым другом меня назови,
Мы с тобою счастливыми будем!
Сергей ГУДКОВ
Защитили столицу
Волнуют очень памятные даты,
Былое видишь, словно наяву.
Мы вспоминаем, бывшие солдаты,
Накал сражений жарких за Москву.
Мы все давали клятвенное слово,
Коль надобно, пожертвовать собой.
Любое поле было – Куликово,
И каждый бой был – Бородинский бой.
Шли старые и с ними молодые
С надеждою столицу отстоять.
Мы твёрдо знали: велика Россия,
Но некуда нам было отступать.
Москва стояла прочно и сурово,
Врага встречала яростной пальбой.
Любое поле было – Куликово,
И каждый бой был – Бородинский бой.
Давно столица залечила раны.
Кругом земля московская цветёт,
Но помним мы, седые ветераны,
Тот грозный, тот великий год.
Мы в эту дату вспоминаем снова
Накал сражений жарких под Москвой,
Когда любое поле было – Куликово
И каждый бой был – Бородинский бой.
Татьяна ДЕГЛИНА
Шёпот дождя
Он шепчет влажными губами
О чём-то тайном и больном,
Тревожит заспанную память
И грустью наполняет дом.
Стучится путником усталым
В стекло озябшее реки,
А луж глубокие бокалы
Звенят настойкою тоски...
Всё так... Но мы слова заменим,
И дождь расскажет про любовь,
Остатки горестей и лени
Растопит ласково меж строк...
Река обрадуется встрече,
И встанет радугой мечта.
Так строчка тихо душу лечит,
И снова есть, и снова – ТА.
Леонид ДУДИН
* * *
Не звездою холодно-небесною,
Не погибелью страстного омута, –
Но сияньем и тайною женскою
Еле слышно вошла в мою комнату.
Всё затмило твоё обаяние,
Воцарилось над миром безветрие.
И слова говорились заглавные,
И сердца наполнялись бессмертием.
Может, этого вовсе и не было,
А что было – лишь Богу и ведомо.
Оторвавшись от мира нелепого,
Зря поверила в счастье поэтово.
За окном – занавескою – яблоня
В молчаливых подвесках цветения...
Почему ты в слезах, ненаглядная,
Если долго ждала откровения?
Дарья ДУХЛЕНКОВА
***
Наверно, я немного старомодна:
Предпочитаю плед, диван и книжку,
Пока подруги вечером холодным
Спешат крутить недетские интрижки.
Наверно, я - не в теме разговора
И не ношу алмазную корону,
Вяжу крючком ажурные узоры
И вышиваю бисером икону.
Наверно, я устала от прогресса,
Как прежде, шлю по почте телеграммы,
Не вызывает Twitter интереса,
И нет меня в картинках Инстаграма.
Наверно, я немного старомодна,
Скромна, порою даже нелюдима.
Мне не страшна любая непогода
В объятиях любимого мужчины.
Андрей ЖДАНОВ
Гусельки
(песня)
Вы напойте, гусельки, мне запевки русские,
Зачаруйте русскою речью-ручейком,
Троньте струны тайные, напитайте думушки
Да потешьте душеньку дивным языком.
Ладушки-сударушки, не подшиты валенки,
Травушка-муравушка, зимушка-зима,
Перстенёчек маленький да цветочек аленький,
Счастие дурацкое, горе от ума.
Дальняя околица, тонкая рябинушка,
Расставанье с девицей – маковой зарёй.
На распутье камушек, не хитра судьбинушка:
Или с плеч головушка, или пир горой.
Пляска залихватская, тесно печкам-лавочкам,
За душой ни грошика, на сердце теплынь.
Всем полна коробочка: чарка сладкой водочки,
Трынь-трава весёлая, горькая полынь.
Дайте ума-разума, сказы сокровенные,
Байкой-прибауткою изженись, печаль,
Лепотою-лепетом о любви напомните
Да крылатым словушком поманите вдаль.
Ой ты степь широкая, ой ты Волга-матушка,
Троечка почтовая, синяя метель,
Белая берёзонька, милая сторонушка,
Скатертью дороженька в тридевять земель.
За курганом вражья пыль, в чаще волки рыскают.
Вороньё задорится на святых крестах.
Но недаром мнут ковыль кони богатырские,
И недаром молятся иноки в скитах.
В небе гуси-лебеди, светит красно солнышко,
Едет чистым полюшком дедушка Илья,
Стережёт Иванушку верная Алёнушка,
Да рожает хлебушка Мать – Сыра Земля.
Вы напойте, гусельки, мне запевки русские,
Зачаруйте русскою речью-ручейком,
Троньте струны тайные, напитайте думушки
Да потешьте душеньку дивным языком.
Марина ЗОЛОТОВА
* * *
Ты любовь прогонять не спеши.
Что взамен? Пустота за порогом
Да осколки разбитой души
Из-за брошенных слов ненароком.
Ты любовь прогонять не спеши.
С ней шагается легче намного.
Вдохновенно о ней напиши,
Только не риторическим слогом.
Ты любовь прогонять не спеши.
Не гадай: где немного, где много.
Самосуд ты над ней не верши,
Не ссылайся, ревнуя, на Бога.
Марина КАБАНОВА
Гололёд
Гололёд, гололёд.
Укатал все дорожки.
По бескрайне-безжалостно-
скользкому льду
Не иду, а ступаю
Совсем осторожно –
Занесло же зачем-то сюда на беду.
Ни коньков и ни крыльев.
Да разве я справлюсь
С безнадёжною правдою
Голого льда?
Я иду.
Пусть прошла только самую малость
От холодного НЕТ –
До горячего ДА.
Гололёд, гололёд –
Испытанье на прочность
Ног ли, рук ли?
А может быть, хрупкой мечты?
Улыбается месяц –
Он что-то пророчит –
То, что скрыто
За кромкою снежной черты.
Только кто же
Улыбку его разгадает?
Разве мне до того?
Мне бы лишь устоять,
Не разбиться бы лишь
И от слёз не растаять!
Вот возьму – и сумею!
Как знать?
Гололёд, гололёд –
Разве это несчастье?
Я смеюсь над собой,
Невпопад я пою,
Гололёд, гололёд –
Это повод прекрасный
Опереться на сильную
Руку твою.
Сергей КАЛАБУХИН
Разрыв
«Не люблю! – упало
Камнем мне на грудь. –
Было и пропало,
Плюнь и позабудь!»
Я лежу придавлен,
Не могу вздохнуть.
Прозвучало главное –
Счастья не вернуть.
Встала и оделась,
Бросила ключи.
«Хватит, натерпелась!
Новую ищи.
Всё, ревнуй другую,
За другой следи.
Нарисуй нагую.
Верность не блюди».
Помню, как шёл следом,
Как молил простить.
Снег окутал пледом
Ветви и кусты.
Не взглянула даже,
Юркнула в такси.
Не было мне гаже.
Боже, пронеси!..
Побреду туда я,
Где тепло, уют,
Бьётся жизнь чужая,
Пляшут и поют.
Где звенят бокалы,
Пенится вино.
Где я буду пьяным,
Как не был давно…
Александр КАЛИННИКОВ
Зачарованный храмом
Зачарованный храмом,
стою с изумлённой душою.
Перезвоном святым,
словно зовом, сюда приведён.
Я так долго бродил по дорогам,
мне данным судьбою,
И ответа искал на вопрос –
для чего я рождён?
В суете и заботах
года без ответа летели,
И любовью любовь проверял,
и врагами врагов.
Мои плечи согнулись,
не заметил – виски поседели,
Дни короткими стали,
и длинными – ночи без снов.
И вот только теперь
я стою пред Твоими вратами,
Заблудившийся сын.
и мне трудно и страшно войти.
Я умылся водой, и росой,
и своими слезами,
Отпусти мне грехи
и до Чаши Святой допусти!
Своей Кровью Честной
оживи мою грешную душу,
Своим духом Святым
затуманенный ум просвети
Я молитвой своей
в Твоём храме покой не нарушу.
Я вернулся домой!
Я прошу тебя, Отче, прости.
Зоя КОРНИЕНКО
Солнце
Запоминай черты его лица.
Вчерашний день ушёл и не вернётся,
Но теплота сияющего солнца
Теперь с тобой до самого конца.
Запоминай. Бескрылы и легки,
Летят над полом белые пылинки,
И вот одна касается руки,
И ты влезаешь в старые ботинки...
Скрипуча дверь – выходишь на балкон,
А там поёт невидимая птица –
И будто солнцем дух твой озарён.
Запоминай. Такое не приснится.
Не повторится: миг – неповторим,
Какое счастье, что запоминаем!
...Какая сила – мигом жить одним,
Ещё совсем грядущего не зная...
Вера КОШЕЛЬКОВА
Фронтовая гармонь
Распахнула я настежь окошко,
Потянулась навстречу весне.
Где-то рядом вздыхала гармошка,
Под неё кто-то пел о войне.
Полушалок накинув на плечи,
Поспешила туда напрямик,
Где устроил, увидела, встречу
С Днём Победы сосед-фронтовик.
...Отыскал в сундуке гимнастёрку,
Боевые надел ордена,
Искурил самокрутку с махоркой
И запел: «Эх, война ты, война...»
О Катюше он пел и землянке,
О солдатах он пел рядовых,
О подруге, девчонке-смуглянке,
О погибших друзьях боевых.
Подходил на знакомые песни,
Подпевал гармонисту народ.
И, казалось, уже: с нами вместе
Вся Россия сегодня поёт.
Напоследок сказал он: «Ребята!
До сих пор мне гармонь дорога,
Потому что тогда, в сорок пятом,
С нею мы одолели врага».
Анатолий КРИВОШЕЕВ
***
За черёмухой вослед
И сирень в отцвете.
Как недолог их привет
И летуч, как ветер
Надышаться б только раз
Жаром этим синим
Жадной грудью про запас
Пока не остыл он.
Говорят, что в нём стихов
Да любви чудесья.
Будто с ним слагать легко
О зазнобе песни.
Когда станет вечереть,
Когда сердце в смуте –
Разреши ему запеть
Застонать в раскруте.
Ведь не зря и неспроста
Красота и кротость
Рвётся с каждого листа,
Как любовь на взлёте.
Алексей КУЛЕШОВ
Подарок
Каждый аванс и каждую получку Эдик отмечал с друзьями в местной шашлычной. После этого являлся домой в состоянии крепкого подпития. Жена Наташа ворчала, как и все жены. Но он никогда не спорил и отправлялся спать на кушетку. Когда приходил в нормальное состояние, то, чувствуя свою вину, покорно выполнял дела домашние: где-то что-то прибить, куда-то что-то повесить, что-то подремонтировать…
Ну, это как бы пролог к тому случаю, о котором я хочу рассказать. Получив очередную зарплату, аккурат в канун Восьмого марта, Эдик с друзьями взял отгул за ранее отработанное время, чтобы поехать в Москву за подарками. Но, прежде чем отправиться в путь, посетили, естественно, свою любимую шашлычную. Хорошо посидели. Потом зашли в пивной бар и ещё в очередную закусочную.
Очнулся он в электричке. На коленях лежал какой-то свёрток. « Ага, значит, подарок я всё-таки купил», – подумал Эдик. До своего дома добрался поздно вечером. Жена встретила подчёркнуто сухо. Эдик вручил ей свёрток и тихо, будто извиняясь, произнёс: «Вот, ездил покупать тебе подарок». Жена явно подобрела и суетливо занялась распаковкой. Но тут же ахнула: она увидела огромный полевой бинокль. Эдик, вытаращив глаза, стал смутно вспоминать, как продавец уговаривал его купить этот бинокль, уверяя, что лучшего подарка для его жены не придумать…
Прошло некоторое время. Получив очередную получку, Эдик после посещения шашлычной опять явился домой навеселе. Жена, к его глубокому удивлению, не стала, как всегда, ворчать, а заявила, что он выпивал с Ванькой Першиным и Колькой Слуцким. Эдик задумался: кто-то закладывает.
В следующую получку жена заявила, что он выпивал с Лёнькой Кашиным и с Генкой Самохиным. Ну, точно, кто-то закладывает. Наверное, уборщица Дашка. Эдик крепко задумался и подошёл к окну. С восьмого этажа открывался великолепный вид на любимую стеклянную шашлычную. Такие заведения в народе обычно называли аквариумами. Тут Эдика как осенило. Он подбежал к комоду и вытащил подаренный жене бинокль. Все столики шашлычной просматривались как на ладони. Он увидел, как Ванька Першин, достав из-под полы бутылку водки, разливал её в стаканы. С ним сидели Генка Чудин и Васька Овсянников.
Да, прав, наверное, был продавец, заявивший, что для его жены бинокль – самый лучший подарок.
…После этого Эдик перестал посещать шашлычную. Хотя дни получки и аванса отмечал по-прежнему. Но дома и с женой.
Екатерина КУЛЬМАН
Грибы
(сказка)
Как только хозяин Вселенной Солнце появляется из-за горизонта матушки Земли, так сразу весь мир наполняется новой силой жизни…
Ночью прошёл дождь. Его прозрачные капельки, оставшиеся на листьях и траве, от дуновения ветерка всё ещё падают на Землю и поят её, кормилицу, влагой, а она сторицей возвращает всё топрекрасное, что даёт ей Солнце.
В лесу после тёплого дождя слышится удивительный концерт певчих птиц, как будто каждая пернатая хочет доказать, что поёт лучше соседки и радуется ярче других новому дню.
Возле старого пня, оставшегося после огромного дуба, прожившего свой век, вырос гриб. Он был красив: шляпка красная, в белый горошек, как лоскуток летнего платьица, какие любят носить девчонки.
Можно уже догадаться, что гриб этот назывался Мухомором и был ядовит. Стоял он важно, на виду и словно хвалился жителям леса, как он красив, смел и пригож.
А недалеко от того места, на лесной поляне, окружённой березами, в сочной траве прятался со своими меньшими братьями другой гриб. Он был неказист, белые округлые бока его почти вросли в землю, маленькая коричневая шляпка, плотно сидящая колпачком, придавала ему нахохленный вид, а прилипшая к шляпке резная травинка украшала её. Солнце сияло, перебирало траву, то открывая, то закрывая грибной выводок, и казалось, что ловкие маленькие братья игра ли со старшим в прятки. Мокрая трава была для них и укрытием, и спасением.
Старший гриб назывался Боровиком, а малышня ещё собственных имен не имела. Это были пока что просто боровички.
Рано встают грибники. Они разбредаются по лесу, перекликаются между собой. Вот чья-то большая нога неожиданно сбила гриб у пня, а её хозяин без сожаления пошагал дальше.
– Ой! Ой! – закричал вослед Мухомор, – я такой красивый и никому не нужен!
– Неправда! – громко сказало Солнце, успокаивая его. – Лишнего на Земле ничего нет. Только вот тот человек, что поранил тебя, не ведает, что творит. Не от большого это ума.
А на лесной полянке молодая женщина увидела шестнадцать молодых боровичков, тех самых, что ещё минутку назад занимались известной игрой. Да вот не успели скрыться в густой траве. Женщина долго-долго смотрела на них, наклонилась, всех пересчитала и оставила нетронутыми. Выпрямилась и сказала:
– Малы ещё, пусть подрастут!
Тамара КУРБАЦКАЯ
Я жизнь люблю
Я жизнь люблю, пускай порой
Она сюрпризы преподносит:
Забрав душевный мой покой,
Мне оставляет грусть и осень.
И льют дожди как из ведра,
Но солнце вдруг раздвинет тучи –
И ясный день спешит с утра,
Надежды дарит робкий лучик.
И жизнь прекрасна и светла,
И ветер ласковый и нежный.
Печаль моя, сгорев дотла,
Исчезнет в облаках безбрежных.
Юрий ЛУКИНОВ
Женщине России
Ты величава, грациозна,
Стройна и дивно хороша.
Но так несмела, осторожна
Твоя ранимая душа.
А как прекрасны твои очи,
Слегка лукавый, нежный взгляд.
А губы? - губы сладки очень,
Манят, как спелый виноград…
Какую ты таишь загадку,
Какой таишь в душе секрет,
Чтоб знать себя аристократкой
На протяженье долгих лет?
Ты даришь нам очарованье,
Как солнце, изливаешь свет.
Тебе – любовь, слова признанья,
Весенний нежный многоцвет.
Андрей ЛЫСЕНКОВ
Часть жизни
Моментом в миллионе лет
Зовётся жизнь.
Scorpions
Пусть год прошедший бусинкой нанизан
На леску жизни, как и все года,
Есть промежуток времени – часть жизни, –
Который мы запомним навсегда.
На склоне лет остатки дней так сладки.
Но, может, и не сладки – что ж, Бог весть...
Часть жизни все мы ищем недостатки,
Часть жизни мы довольны тем, что есть.
Мир ценностей подчас обманчив, зыбок,
И в нём нужда летит сквозь наши дни…
Часть жизни мы не ведаем ошибок,
Часть жизни мы за то себя виним.
Наш вкус изменчив, к роскоши стремимся,
Но часто не хотим мы ничего...
Часть жизни одиночества страшимся,
Часть жизни мы приветствуем его.
Бедняк, богач или талантом признан,
Тихоня иль привык сплеча рубить,
Ты будешь вспоминать все части жизни
И, примирившись, каждую любить.
Виктор ЛЫСЕНКОВ
Пасхальное утро детства моего
…Раннее утро, и меня пробуждает самый восхитительный запах – аромат горячих пирогов с капустой. И всё равно просыпаться не спешу. В школу идти не надо, ведь сегодня выходной день. И не просто выходной – сегодня Пасха! Мама вчера не ложилась спать допоздна: ставила тесто для пирогов, готовила начинку, стирала-гладила, прибиралась в доме.
Соблазнительно-мучительный запах свежей выпечки нестерпимо щекочет ноздри, и я, наконец, открываю глаза.
Вновь в этот праздничный весенний день светит яркое солнце (настаиваю, что ясная погода на Пасху раньше была всегда!). Яркости дню придаёт белый цвет, царящий в комнате – белая скатерть на круглом столе в центре, белые кружевные салфетки на телевизоре КВН-49, радиоле и этажерке с книгами, такие же подзоры у кроватей, белые чехлы на видавших виды стульях и диване. Это непременный мамин атрибут праздника.
А ещё у этой чистоты есть некая «осязательность»: может, это связано с особым запахом выскобленного ножом добела, подсыхающего дощатого пола, с упоительной свежестью внесённого с мороза белья.
…Вкусная, белоснежная картина детского пасхального пробуждения изредка является ко мне до сей поры, производя волшебный, успокаивающий, даже «терапевтический» эффект, зовя «нырнуть» туда хоть на краткий миг от бремени рутины и печалей.
Религиозности в нашей семье не было – в 1960-е советские годы это представлялось абсолютной нормой. Правда и то, что всегда стояла у нас на подоконнике мамина икона Спасителя в металлическом окладе, доставшаяся потом по наследству младшей сестре Тоне.
Но вот Пасху, или как мы её называли – «Паску», у нас праздновали ежегодно. Пекли пироги, и не только мои обожаемые с капустой, выпекали куличи, красили луковой шелухой яйца. Конечно, всё это не святили – единственная действующая церковь в нашей округе была ну очень далеко – в Левычине.
К завтраку обязательно приходил сестрёнкин крёстный – дядя Володя Воробьёв, весёлый, хромая на протезе (ногу потерял на Великой Отечественной войне). Он приносил крестнице разноцветные яйца и конфеты, которыми она охотно делилась с братьями. У других наших домочадцев крёстных не было.
Дядя Володя ненадолго присаживался к столу, отмечал со взрослыми рюмкой-другой праздник и спешил домой, где его ждали свои восемь детишек – на одного больше, чем у нас.
Ближе к полудню вместе с соседями все чинно отправлялись на Пукову гору – посетить на сельском погосте могилки умерших родственников и знакомых.
А дальше компания разделялась: взрослых ждало застолье с песнями и шутками-подколами, а ребятня принималась за игры.
Перво-наперво детки бились крашеными яйцами: у кого крепче, тот и получал трофей – яйцо проигравшего. Потом всё это сообща съедалось. И начинались игры и забавы на лавочке или на подсыхающих к этому времени проталинах – от простых «колечка» и «садовника», до требующих ловкости и удальства «клепней-лапты», «ножичков», «пряток-хороничек», «знамени», «вышибал» и «штандера».
А ближе к ночи, после киносеанса в клубе, обязательные рассказы друг другу страшилок где-нибудь в тёмном закутке либо на полу в барачном коридоре.
Небогатое, несытное время, зато сколько было простых искренних чувств, задушевной доброты, наивных радостей.
И сейчас в Пасхальное утро душа порой ещё ожидает, как в детстве, светлого праздника, яркого солнца, чистой белизны, дружеского общения и… маминых пирогов с капустой!
Денис МИНАЕВ
Моя родная
Ты пробовал когда-нибудь проснуться
Так просто, в тишине ночной?
Погладить волосы и нежно прикоснуться
К девчонке, ставшей для тебя женой.
Потом, когда глаза привыкнут к ночи
И ты увидишь милые черты,
Сильнее чувствуешь, что счастлив очень –
Ведь в этом мире есть она и ты.
Лежишь ты тихо, так, как только можно,
Лаская взором вместо тёплых рук.
И даже дышишь как-то осторожно,
Чтоб не встревожить сна любимой вдруг.
Ты счастлив, ведь тебе известно будет,
Что у неё под сердцем, там, внутри,
Спит кто-то третий – маленькое чудо,
Плод вашей нескончаемой любви.
Ты ощущаешь прелесть жизни рядом.
И для неё защитник – только ты.
Лежишь и смотришь опьянённым взглядом.
И в сердце согреваются мечты.
Потом уснёшь... А поутру, проснувшись
И посмотрев на милую свою,
Обнимешь крепко, скажешь, улыбнувшись:
«Моя родная, я тебя люблю!»
Виктор МОИСЕЕВ
***
Гвоздики раннею весной
Принёс тебе я в день рожденья.
Слегка зардевшись от смущенья,
Стояла ты передо мной.
Сказала тихо: «Проходи…»,
Но взгляд твой говорил о многом,
И сердце с радостной тревогой
Забилось вдруг в моей груди…
Я вспоминаю вновь и вновь
Твой голос ласковый и тихий
И те три алые гвоздики –
Надежду, веру и любовь.
Твой голос ласковый и тихий
И те три алые гвоздики –
Надежду, веру и любовь.
Юлия МУСАТОВА
Теченье жизни
Теченье жизни, не спеши!
Водовороты и потоки
не милосердны, не жестоки –
лишь отражение души.
Я слышу на бегу: «Постой!»
И вот недвижность. Остановка.
Покой. Тибетская циновка
на стенке комнаты пустой.
Во снах персидские ковры.
И тонут в ворсе шум и звуки
воображаемой игры любви –
искусства и науки.
И, словно с глубины морей,
из темноты всплывают свечи
в цепочке памяти моей.
Звёзд фонари и долгий вечер…
Теченье жизни, не спеши!
Водовороты и потоки,
не будьте к замыслу жестоки –
к преображению Души.
Ольга НОВИКОВА
* * *
Поэту, учителю и другу
Леониду Дудину
1.
Край – Рязанщина. Константиново.
Купол церкви. И неба гладь.
Куст сирени. Изба старинная.
Божья радость – ни дать ни взять.
Даль такая, что сердце ёкает,
Ширь без края – не обойдёшь,
Высь бездонная, высь далёкая,
Прикоснёшься – и в теле дрожь.
Что таишь в себе, Константиново?
Что таит твой большой покой?
И о чём в облаках рубиновых
Грай грачиный по-над Окой?
Где, учитель, года бесстрашные,
Рукопашный рязанский след?
...За рекой две рябины красные,
Да ожоги курсантских лет.
2.
Луговые цветы узорами,
Рассыпая медовый дым,
Растекаются над просторами
Восхищением молодым.
То молитва, то песня слышится
Под гармошку да чистый свист...
Пляшут бабы в нарядах вышитых,
В кепке с маками – гармонист.
С образов глядит грусть бесценная...
И волнуется, и зовёт
Болевая строка Есенина
Откровеньем на новый взлёт.
Константиново. Цветь рязанская.
Школа. Липы. И неба гладь.
Белый тополь. Изба крестьянская.
Божья радость – ни дать ни взять.
Дмитрий ПЕТИН
Душа Человека
Взял Вселенную –
всю до горсти космической пыли.
Ощупал, помял в руках.
Звёзды… Галактики…
Планеты… Чёрные Дыры…
Присмотрелся.
И говорю:
Голубая планета – Душа Вселенной.
Взял Землю
яблоком в руки.
Ощупал, помял в руках.
Горы… Океаны…
Равнины… Леса…
Присмотрелся.
И говорю:
Природа – Душа Земли.
Взял Природу
от капли до почки.
Ощупал, помял в руках.
Реки… Озёра…
Звери... Птицы…
Присмотрелся.
И говорю:
Человек – Душа Природы.
Взял Человека
с руками и ногами.
Ощупал.
Посмотрел на дело его рук.
Пригляделся.
И говорю:
Птицы, Звери, Реки, Озёра,
Горы, Равнины, Леса, Океаны,
Планеты, Галактики, Звёзды, Чёрные Дыры,
Вселенная – ДУША ЧЕЛОВЕКА!
Вера ПОЛЯКОВА
Новый год
Новый год. Годовой отчёт. У кого праздник, у кого работы непочатый край. Цифры, цифры, цифры…
Недаром на предприятиях самыми вредными считались бухгалтеры. Работа определяла их скверный характер. Все уже в праздничном настроении. Снежинки вырезают. А ты, знай-считай, что они тут за год натворили. А если дебет с кредитом не сходится? Ночами не спишь.
Что говорить, а приходилось себя увеселять этакой мелкой вредностью. Мол, всё знаем, где, что испортили, своровали, списали. Всю жизнь работаешь как вол. А чем занималась? Подсчитывала чужое добро.
То ли дело отдел труда и заработной платы. От того, как ты соединишь циферки, объяснишь, что от чего берётся, зависит, какую прогрессивку получишь, с каким доходом людей на заслуженный отдых отправишь.
…В этот раз решили остаться в неурочное время. Хотелось побыстрее узнать, с какими результатами встречаем Новый год. На месте остались все руководящие работники. Бдят… Анализируют…
Главный инженер была строгой, властной и своенравной женщиной. Всю себя посвятила творческой работе. Немало на её счету рациональных изобретений. Книжечку – учебник написала. Ни за что не отпустит из кабинета человека, пока тот не сложит свою мысль в правильное чёткое предложение. Ещё и прикрикнет. Люди – производственники её боялись.
Работа работой, а праздник никто не отменял. Вот одна из сотрудниц для своей дочки пошила новогодний костюм. Подготовила маску лисы, фартучек, отделанный красочной вышивкой, и большой лисий хвост на резиночке.
Надела сотрудница эту маску, взяла хвостик в руки и просунула в щёлку двери. И в двери кого?! Того самого ответственного работника. Обратилась, как положено, по имени-отчеству.
– Антонина Петровна, можно?
– А-а-а! А-а-а! – неистово раздалось по всему крылу с кабинетами. Двери пооткрывались.
– Что случилось? – отовсюду
– А-а, а-а, – не утихала, держалась за сердце по-настоящему испуганная, тучного телосложения главный инженер. – На меня – ноздрями! – чёрный нос. Да ещё хвост!.. Отпаивали валерьянкой.
… Улыбнитесь, друзья. Не забывайте, ваша улыбка может войти в историю.
Здоровья вам и хорошего настроения!
Зинаида ПОНАСЕНКОВА
Воскресеночка
Ты ступаешь походочкой лёгкою.
Вслед тебе улыбнулся бульвар.
Ветер путает чёлочку мокрую
От земли поднимается пар.
Воскресеночка, милая девочка,
Мне запомнятся эти черты.
Как прекрасны бровей твоих стрелочки,
И стройнее берёзоньки ты.
Знаю мудрость в тебе и умение,
Все от наших родных матерей.
Ну, а тайну любить и смирение
Ты постигла природой своей.
Сколько б я ни познала сторонушек,
О тебе всюду песни пою.
Нет на свете красивее девушек,
Чем в родном Воскресенском краю!
Светлана ПРОХОРОВА
***
В моей душе давно зима,
Я вызову её на откровенность,
Забыв о том, что это неизбежность,
И разговор начну сама.
Снегами принакрыв слова,
Спрошу совета для души холодной –
А я смогу ли жить весною новой,
Когда вскружится голова?
Слезами сколько зим залить?
В какой апрель мне суждено оттаять,
Чтоб никого печалью не печалить,
Чтобы молиться и любить?
И можно ли так жизнь прожить,
Чтоб холод с теплотой сдружить?
Нина САЗОНОВА
По родимым местам
Старушка не знает, как долго
На свете она прожила.
И помнит лишь очень немного…
Но, как одуванчик, светла.
Как схлынет едва половодье,
Идёт по родимым местам,
Как будто сверяет угодья,
Верста за верстою, верста.
Застанет где ночь, заночует
У добрых людей. За столом
Расскажет былины. Тоскует
О чём-то далёком, былом.
Поднимется рано, до солнца.
Молитву прочтёт не спеша.
А как заалеет оконце –
Запросится в дали душа.
И снова котомку за плечи
С гостинцами здешних людей.
И верит она, что залечит
Тоску на просторах полей…
Вячеслав САМАРЦЕВ
Жить!
Как остриём кинжальной стужи,
Вдруг полоснёт из бытия
Сюжет простой: «Кому я нужен,
Когда тобой отвергнут я?..».
И давят айсберги сомнений
Души обугленную светь…
Как ей наполниться терпеньем?
Как эту боль преодолеть?
Потом настойчиво и смело
Пронзит другой сюжет в тиши:
«Ведь ампутация полтела –
Не ампутация души!..».
Над ней не властно искушенье,
Её судьбой не сокрушить.
Удел её – преодоленье.
И этим жить. И этим – жить!..
Галина САМУСЕНКО
Уходят миры
Таков закон безжалостной игры.
Не люди умирают, а миры.
Е. Евтушенко
Уходят не люди – уходят миры,
сорвавшись с орбиты уставшего солнца.
Прядущие нити судеб веретёнца
уносятся в скважину чёрной дыры.
Уносятся, падают в тартарары
обломки космического мирозданья,
творения разума – опыт и знанье...
Уходят не люди, уходят миры.
На то, что сверкало до этой поры,
наброшена тень.
Растворяются где-то
миры живописца, певца и поэта...
Уходят не люди, уходят миры.
Незыблемы правила жёсткой игры,
что жизнью земною, людскою, зовётся –
срываясь с орбиты уставшего солнца,
уходят не люди, уходят миры.
Александр СКАБЁЛКИН
Начало
Устав от бесконечных ран,
Я небо спрашивал о Боге,
Тогда впервые Божий храм
Поднялся на моей дороге.
И я сумел в него шагнуть.
Там за стеною белой-белой
Я изболевшуюся грудь
Перекрестил рукой несмелой.
Стократным пламенем свечей
Светился Храм, как день погожий,
И понял я, что я — ничей,
Что я — ничей, а только Божий.
И что жива душа моя,
И что надежда в ней хранится,
Что в этой Книге Бытия
И мне оставлена страница.
А служба медленно текла,
Взлетал глагол славянской речи,
И восходил под купола
Негромкий голос человечий.
Я без молитвы и огня
Стоял, сжимая воск остылый,
А где-то в глубине меня
Рождалось: «Господи, помилуй».
Елена СЛОБОДЯНЮК
* * *
Так близко подойти
И не коснуться.
Так долго говорить
И не сказать.
Дыхание испить,
Не захлебнуться.
Сорваться и на помощь
Не позвать.
Услышать голос
И не задохнуться.
Не выбежать навстречу,
Не посметь.
Так близко подойти
И не коснуться.
Так близко подойти
И не сгореть.
Дарья СОРОКИНА
Монолог трамвая
Отряхнусь ото сна с неохотой,
И пантографом вверх потянусь.
Сонный город встречает зевотой,
Не скрывая вселенскую грусть.
Нервно спят на парковках машины,
Истерично полночи визжа.
Подмигну им. Я всё же мужчина.
Ну и что, что местами я ржав.
Громыхают тележками бабки,
Маринованный тащат стартап.
Из-под съехавшей норковой шапки
Богатырский доносится храп.
Убаюкаю бедных студентов,
Подарю им счастливый билет.
С разношёрстным своим контингентом
Я по кругу стучу много лет.
Я когда-то сломаюсь фатально
И палёной резиной дыхну.
Устарел, говорят, я морально.
Значит, скоро от вас отдохну.
Только мысль не даёт мне покоя,
Ведь я самый обычный трамвай:
Для меня там дорогу построят –
В месте, что называется рай?
Александр СУПРУНЕНКО
Приезжайте
У меня здесь и травы, и росы,
И в полнеба заря у меня.
А какие невесты-берёзы –
Бубенцами серёжки звенят.
Зацветают лесные лужайки,
А до леса рукою подать.
Приезжайте, друзья, приезжайте,
У меня здесь, в селе, благодать.
Захватите баян свой любимый
И хорошие песни свои.
Вашим песням, качая рябины,
Будут вторить мои соловьи.
Есть для вас у природы подарки
В этом крае, что мил мне до слёз.
Зелень дождиком нежным и ярким
Будет весело литься с берёз.
Здесь возможность свою не упустит –
Околдует вас сказка в лесу.
Зайчик солнечный прыгнет за кустик,
Чтобы выпить с травинок росу.
Одарит вас цветами лужайка.
И наполнится музыкой лес.
Приезжайте, друзья, приезжайте,
У природы здесь столько чудес.
Александр СУСЛОВ
Ожидала матушка
Зеленеет травушка, вызрела малина,
На крылечке матушка ожидает сына.
Солнышко подобно золотому слитку.
Скоро он покажется и войдёт в калитку.
Узкая тропинка к дому повернётся,
Сердце материнское радостно забьётся.
Под окном подсолнух, солнечный цветок.
Здравствуй, Саша, Сашенька,
здравствуй, мой сынок.
Синий домик в яблонях, милая картина.
На крылечке матушка ожидает сына.
Пётр ТИМОШКИН
Мой день
Не вытравить в метриках даты.
Строка, как зловещая тень,
На блёклый листок воровато
Легла, обозначив мой день.
Не делают даты погоды.
Но этой всю душу сожгло:
«…Июнь…сорок первого года»
И то, роковое, число.
Я в день этот зорок и чуток –
Так мало мне жить без войны.
Вот час лишь остался.
Минута.
И вот уже нет тишины.
В огне моё тихое утро
Под небом с его синевой.
Весь день чёрным ртом репродуктор
Кричит над моей головой.
И я позабыться не смею,
Не рад ни гостям, ни вину,
В свой день, словно мальчик, краснею
За страшную чью-то вину.
Как маленький мальчик, страдаю:
Мне надо другой тишины.
Я жду, я часы коротаю,
Устав, как солдат, от войны.
Юрий ФОКИН
Рассвет и ты
Сгустилась ночи тишина.
По-над водой стоят туманы,
И только сонная Луна
Льёт тихо свет свой на поляны.
Вот-вот приблизится рассвет,
Начнёт природа просыпаться.
Тусклее станет лунный свет,
Начнёт заря в реке купаться.
Проснутся лес, овраг, цветы,
Проснётся всё, что раньше спало.
Проснёшься на заре и ты,
А может, ты давно уж встала?
Окинешь взглядом красоту,
Простор божественного края.
Поймаешь неба высоту,
Таинственный рассвет встречая.
Елена ХМЫРОВА
Русская хандра
Река серела за окном. Глаз художника всё воспринимает очень тонко, даже оттенки серого. Когда есть крыша над головой, что позволяет не мокнуть под дождём, и не подвергать себя другим воздействиям часто не слишком ласковой матери-природы, можно только радоваться этому. Не всегда получается... Хочется цветового праздника.
А рисуется всё время почему-то осень. Это красивое время года, возможно, оно даже соперничает с летом. Но так считать не принято, поскольку в осенних мотивах всегда присутствует печать прощания, печать скорого ухода. «Неужели у меня внутри уже осень?», - подумал Художник с удивлением. - «Ведь ещё так молод, а вот посмотришь на картины – оттуда глядит на тебя мудрая, немного печальная зрелость. Как много может сказать без слов пейзаж, и даже то, для чего слов не существует.
Впрочем, долой вопросы, на которые ответов или нет, или лучше, чтобы их не было! Ведь вот горит уютная лампа, снизу зовут пить чай. Гостеприимный купец сдал постояльцам верхние комнаты, и у него над головой уже не один, а два потолка. Может быть, поэтому он всегда доволен жизнью? Постояльцы чудные, бродят по округе, и на горы карабкаться им не лень, хоть и трудно это даётся городским доходягам.
А Софья не может пропустить даже ненастный день, прямо в комнате устроила себе «пленэр». Насмотрелась накануне, и запечатлевает всё, что увидели её памятливые острые глазки. Неутомимая женщина! Пожалуй, она немало способствует наличию вдохновения, без неё не было бы в произведениях ни малейшей одухотворённости, или, скорее, палитра полотен могла сильно сместиться в мрачную сторону. Могу я хоть чем-нибудь побаловать свою прекрасную музу, а заодно и себя?! Изменить хотя бы на время красиво-грустным пейзажам в пользу, к примеру, натюрморта?
Однако слово «натюрморт» в переводе есть не что иное, как «мёртвая природа». Никуда от этого не денешься… Всё равно напишу! В отличие от сорванных цветов, нарисованные – практически бессмертны!».
И, преодолев свой неуместный сплин, Художник написал совершенно нетипичный для себя сюжет – розы. Хотя это и не знаменитое «Над вечным покоем», но не обязан живописец всегда быть только печальным, чему уже не одному поколению свидетельствует подпись под маленьким шедевром: «ЛЕВИТАН».
Людмила ЧЕБЫШЕВА
* * *
Сад старинный. Заброшенный дом.
И беседка, обвитая хмелем.
Вспоминая светло о былом,
Мы цветы полевые расстелем.
Как берёза листву, я легко
Сброшу с плеч васильковое платье...
И туман белый, как молоко,
Примет нас до рассвета в объятья.
Николай ШИРОКОВ
***
Рожь твоих волос
Осыпает плечи.
Мне апрель принёс
Ожиданье встречи!
Я к тебе приду,
Юной и красивой,
И с собой в ладу,
И ещё – счастливый!
Буду целовать,
И, пьянея в ласках,
О любви шептать
Не устану сказку!
Жар послушных губ,
Вкусом сладко-пряным
Мне безумно люб
И такой желанный!
Пусть звенит капель,
Бередит мне душу,
Я апреля трель
Не устану слушать!
Елена ЮРОВА
Я книгу жизни мысленно листаю
Подмосковный Воскресенск – город первых пятилеток. Но нам в наследство достались старинные усадьбы, хранящие немало историй.
Каждому жителю города знаком красующийся над Москвой-рекой барский дом с огромным парком. Это усадьба Кривякино. Она помнит первые литературные шаги известного русского исторического романиста Ивана Лажечникова.
По соседству, недалеко от окраины города, также над Москвой-рекой, расположился ещё один исторический объект – усадьба Спасское. Здесь у воспетой русскими поэтами фрейлины императорского двора Александры Смирновой-Россет гостил Николай Гоголь, а позже отдыхали Василий Качалов, Константин Коровин, Эфросы…
Последними владельцами обеих усадеб с 1887 по 1918 годы были светлейшие князья Ливены – Александра Петровна и трое её детей Андрей, Пётр и Мария. После революционных событий 1917 они выехали из России и следы их затерялись. И может мы так и не узнали о судьбах этих людей, если бы не случай.
Однажды жительница нашего города познакомилась в Болгарии с игуменьей Ольгой Андреевной Ливен – настоятельницей монастыря Пресвятой Богородицы в Княжево, недалеко от Софии. Она оказалась дочерью Андрея Ливена – последнего владельца воскресенских усадеб.
Благодаря этой встрече в 2003 и 2004 годах в Воскресенске прошли «Ливеновские чтения». На них впервые в Россию приехали родные Андрея Александровича Ливена: дочь Мария – из Испании; мистер Кортни Ллойд – вдовец дочери Елены – из Англии; Валентина Ливен, вдова сына Николая – из Франции.
Это событие, приоткрыло страницы жизни наших земляков, познавших все лишения и трудности эмиграции. Встретились два русских мира, разорванного революционными событиями.
Удалось узнать подробности удивительного соединения их семьи в эмиграции, о жизни в Болгарии, о том как рассеяло потомков по всему миру. Больше всего мы узнали об Андрее Ливене, о судьбах его шестерых детей. Открылся интересный факт – Андрей Ливен стоял у истоков самого яркого течения русской эмигрантской мысли – евразийства, однако, быстро отошёл от своих соратников и стал православным священником. Сама светлейшая княгиня Александра Петровна Ливен с дочерью Машенькой осели в Париже, где открыли торговлю шляпами; Машеньки вышла замуж за сына Рахманинова; сын Пётр издал прекрасную книгу об истории русского балета… Наши светлейшие князья оказались людьми скромными, одарёнными и стойкими.
Поразил чистый русский язык гостей, знание русской литературы, культуры, приверженность православию, интерес к своим корням. В один голос они говорили, что увидеть Россию – было мечтой всей жизни семьи. Наворачивались слёзы, видя, как они целуют берёзы, гладят перила отчего дома, берут русскую землю, чтобы отвезти её на могилы родных.
В их большом потомстве являлись музыканты, художники, писатели, журналисты, медики, преподаватели, священники. В разговоре буднично звучали фамилии, известные нам из учебников истории – Романовы, Юсуповы, Трубецкие, Волконские…
Гости поделились воспоминаниями – в них столько размышлений о событиях столетней давности, мудрости, порядочности, взаимопомощи.
Старший сын Александр Андреевич был журналистом, жил в Канаде, работал ведущим русского отдела Би-Би-Си. Его называли «красным князем» за благожелательное отношение к успехам его Родины. В одном из интервью он сказал: «Русский дух, «русскость», была глубоко заложена исторически в нашу семью». И это правда! Жена младшего сына Николая Андреевича, Валентина Никитична Ливен написала об отце Андрее: «Многие русские осели в Болгарии, потому что полагали, что революция скоро закончится и они вернутся на Родину. Они считали себя виноватыми в жизни без цели и приняли искупительный взгляд на события, которые перевернули не только их жизнь, но и жизнь всей Европы. Совершенно светский человек, великолепно образованный, рождённый для праздной жизни аристократа, очутился в чужой стране, среди русских беженцев, таких же лишённых, как и он. Предводитель дворянства, он становится духовным отцом русской паствы, секретарём Епархиального совета при управлении русскими православными общинами в Болгарии».
Андрей Ливен был талантлив – играл на скрипке, гитаре, прекрасно пел, рисовал и был наделён поэтическим даром. Стараниями его дочери Елены вышли два сборника стихов. Они хранятся в воскресенской библиотеке.
О жизни Елены Андреевны (Англия) проникновенное письмо написал муж – англичанин Кортни Ллойд, приехавший в Россию в память о своей жене: «Я сдержанный, даже немного чопорный англичанин, она отрытая, задушевная русская. Мы любили друг друга. Она обладала блестящим чувством юмора, была центром внимания, умела утешить людей». Елена Андреевна преподавала русский язык в Лидском университете, блестяще владела русским, немецким, болгарским, французским, английским языками.
Дарья (Доротея) Андреевна (Англия) – последняя из детей, родившихся в России в апреле 1917 года – работала медсестрой, ухаживала за дочерью великого князя Константина Романова (КР).
Младший сын Николай Андреевич (Франция) в своё время прошёл нелёгкий путь – работал в парижском такси, разносил бисквиты. Знание языков позволило ему с женой открыть небольшое туристическое агентство с прокатом машин Его вдова Валентина Никитична, приехав в Россию, сказала: «Я знаю, для чего я так долго жила – чтобы исполнить мечту Николая». Она передала нам ценные фотографии и рассказала множество семейных историй.
Младшая дочь Мария Андреевна (Испания) – общительная, восторженная, очень открытая. Настоящая русская! Жила в Болгарии, совсем девчонкой участвовала в югославском Сопротивлении. Рассказала много интересного об учёбе в Мариинском институте благородных девиц, который эмигрировал в Югославию. Работала в Болгарии актрисой, после развода с мужем приехала в Англию. Преподавала русский язык в колледже, создала там хор, где англичане пели русские песни. Последние годы жила в Испании.
По стопам отца пошла старшая дочь Ольга, посвятив жизнь служению Богу. Благодаря ей состоялась эта удивительная встреча. Когда история восстаёт в судьбах конкретных людей, живших на воскресенской земле, трагедия переворотов, войн и революций видится совсем иначе. Светлейшие князья Ливены – представители высшего света дореволюционной России – известные благотворители, умелые хозяйственники, в одночасье потерявшие всё, остались русскими, не опустили руки и достойно прошли свой путь. История со временем всё расставляет на свои места. Важно выучить её уроки.
Марина ЯКУБОВСКАЯ
Вальс Победы
Вальс душевно лился по округе,
Пел ребёнок в парке в День Победы.
Улыбались зрители друг другу –
Пел ребёнок, горя не изведав.
Пела девочка, не ведавшая взрывов,
О погибших, горе, боли, ранах.
Лился вальс в тени цветущей сливы...
Пролилась слеза у ветерана –
Одного-единственного деда
В той толпе, с улыбкою смотрящей.
А он пел, как пели в День Победы,
И кружился мысленно, как раньше
С будущей женой, что в ситце белом,
С той, кого давно уже не стало...
Смолкло всё. Лишь девочка несмело
Его подвиг помнить обещала.
Вячеслав ЯНЕНКОВ
***
Одно меня волнует и тревожит,
И про себя я
Говорю не раз:
Не становись
Не старше,
Не моложе,
А будь такой, какая ты сейчас.
И ничего,
Что серебристый иней
Порою ловит тёплая ладонь.
Перед моей
Прекрасною богиней
Я зажигаю жертвенный огонь.
Огонь добра,
Но и огонь тревоги
С его непредсказуемой судьбой…
Так пусть же будут
Лёгкими дороги,
Которые лежат перед тобой.
Опубликовано в
Литература